ГЛАВА1

В своем пятиэтажном особняке в стиле модерн, стоящем посреди Кемерово, радушный господин Таракан устроил разнос своей прислуге. Он ждал дорогих гостей, а ничего еще не было готово.

- Ну, что? Что ты делашь-то?, - кричал он толстозадой Фекле.

- Чаво-чаво? Портрет вытираю, - ответила деревенская баба.

- Половой тряпкой? У, чувырла!, - Таракан погрозил ей кулаком, - Это ж сам писатель Чуйковский. Он про наш род, говорят, книгу написал.

«П.И. Чай-ков-ский, ком-по-зитор», - по слогам прочитала Фекла. Она лишь год назад переехала в город из своей Задовки и узнала про такое чудо как хоккей с мячом. Он приносил ее хозяину доход, сопоставимый с угольными шахтами. По крайней мере, ее сестра, устроившаяся сторожем в особняк директора одной из шахт, была удивлена, что дом таракана почти не уступает тому огромному зданию за трехметровым забором, что охраняет она.

Сам хозяин – довольный краснолицый мужчина лет сорока с хитрыми свиными глазками - надевал полосатый свитер. Это он делал всегда сам – «Пятна посадите», - говорил он прислуге. Все знали – он Человек В Полосатом – уважаемая в определенных кругах личность. И сегодня к нему придут двое его знакомых.

Собственно, они уже пришли. Им только что открыли дверь, и они поднимались на лифте на четвертый этаж – в гостиную. Посреди нее стоял стол с белой скатертью, заставленный блюдами со всевозможными яствами. Таракан расплылся в благодушной улыбке, приветствуя своих гостей. Оба тоже были в полосатом.

Первый – обладатель бегающих глазенок господин Свинер, приехавший из Омска. Второй – маленький противно хмыкающий господин Стырцев из Сыктывкара. В руках они держали огромную бутылку коньяка в форме свистка. «Ну, как грицца, от нас - вам», - произнес Свинер.

- Прошу за стол, - Таракан указал в его сторону – чем Бог послал, - произнес Таракан и рассмеялся, словно гиена. На столе были балык, красная и черная икра, карбонад, мясные рулеты, шейка, окорок, утка по-пекински, гусь в яблоках, фаршированная щука, лосось, крупно нарезанная семга с лимоном, молодой поросенок с хреном, сырокопченая колбаса, порядка семи видов салатов и еще несколько блюд, названия которых и сам хозяин мог вымолвить с трудом. И это – не считая маслин, оливок, израильской клубники, персиков из Аргентины и всевозможных бутылок с выпивкой.

- Давайте выпьем, предложил Свинер

ГЛАВА 2

За столом, произнося тосты «За старика Альберта», «За слепых инспекторов» и «За результат», трое мужчин в полосатом просидели уже около часа.

- Надоела мне икра, - сказал Свинер, сплевывая на пол красные зернышки и грязно ругаясь, -знал бы кто как.

- Так не ешь!, - Стырцев с треском отломил кусок лобстера и, погрузив его в рот, громко рыгнул.

- Ага, не ешь! Поездил бы ты с мое в Хабаровск. Там этой икры завались, - Свинер провел жирным большим пальцем по шее.

- Так не бери! Проси от них чего-нибудь другое!, - не унимался Стырцев, перейдя на виноград и сплевывая косточки прямо на скатерть.

- Как бы не так!, - вступил в разговор Таракан, - я их просил. Так они мне последний раз икру в деньги завернули, я аж и не заметил сразу.

- Нда…У нас на Западе так не бывает, - Стырцев почесал затылок грязной пятерней и потянулся на другой край стола за маслинами, зацепив их целую пригорошню, - там ведь как, - продолжал он, набив полный рот солеными ягодами, - я ж с Первоуральска трубы-то домой не потащу.

- Эхх, мужики, - Свинер потянулся и потряс головой, - знали бы вы как мне все это надоело. Что вот мы пьем, а? «Хеннеси», виски чертовы, ром ямайский…А жрем чего? Ну, что это – салями, стерлядь, белуга…Сейчас бы картошечки вареной. И с лучком, с маслицем. Запить водочкой…, - Свинер промычал и затряс головой.

Таракан и Стырцев переглянулись. Маленький человечек аж опустил вилку с наколотым на нее куском карбоната, который он уже собирался поглотить. Наступила гнетущая тишина, которую в конце концов решил прервать Таракан.

- А что ж ты, сволочь, в судьи-то пошел? И мало тебе хоккея с мячом, так еще и в футбол же поперся?

- Эхх…, - задрав голову вверх, Свинер громко и раскатисто засмеялся, - Купились? Купились? Эх вы…Эх вы…Наивные как дети. Ха-ха-ха! Давайте лучше выпьем!

ГЛАВА 3

Застолье в доме Таракана продолжалось уже третий час. Изрядно захмелевшие гости уже перешли к старым обидам. Особо усердствовал Стырцев:

- Ну, скажи, мил человек, - приставал он к Таракану, - ну что все шумят «Кузбасс, Кузбасс». Да в гробу я его видал. Хочешь, я твой «Кузбасс» «Мурманом» обыграю?

- Это как?, - ревел рассерженный хозяин, - это ж как такое возможно?

- А вот так! – Стырцев вытер пот со лба и, выпучив глаза завопил, - да я вашего Сапегу уже к 10-й минуте до конца удалю!

- Это за что?

- Первое удаление, - Стырцев загнул палец, - «За выход на игру в форме соперника». Второе, - снова загнутый палец, - «За выход на лед в коньках», а третье, - Стырцев отхлебнул вина, прополоскал рот и захлебнул-таки, - третье – «За удар клюшкой по мячу». Все! – сыктывкарец развел руки в стороны, - нет вашего Сапеги!

- Ах ты сукин сын! – Таракан встал из-за стола. Его щеки раздувались, глаза налились кровью, а кадык быстро задвигался по горлу, - раздавлю, клоп проклятый!

- Спокойно, спокойно! Мужики, ну…, - Свинер пытался успокоить приятелей, - ну что вы в самом деле…

- А ты вообще молчи! Из-за таких как ты кричат «Судья-пидорас!», - взревел Таракан.

- Это почему это «из-за таких как я»?, - засуетился Свинер.

- А потому, - Таракан успокоился, полез в карман за носовым платком, и, не найдя его, вытер губы 20-долларовой купюрой, которую достал из салфетницы, - потому что поперся на кой-то в раздевалку «Локомотива» после игры и долго оттуда не выходил. Колись что ты там делал. Точнее, что там с тобой делали.

- Да-да…Колись, - прокрякал Стырцев, вмиг вновь подружившийся с Тараканом.

- Ну, я это…Пошел ребятам в глаза посмотреть после игры, - оправдывался Свинер, - меня их тренер позвал. Я ж не знал, что меня там это…Свисток в жопу засунуть захотят.

Стырцев сплюнул кость от чернослива и потянулся за сыром. Наколов на вилку огромный ломоть со столь же весомыми дырками, он начал вертеть его перед собой.

- А я и не знал, - пожал плечами маленький человек с сыром, - а я и не знал, что ты такой. Точнее, «не такой».

Стырцев и Таракан громко засмеялись, тыкая пальцем в заметно смутившегося Свинера.

- Слушай, Свинерок, - похлопал его по плечу хозяин дома, - а как у вас там футбольная команда в Омске называется?

«Иртыш», - хотел сказать Свинер, «Газмяс», - опередили его двое других собеседников и громко засмеялись.

- Давайте выпьем за вратаря Гатальского и форварда Прокопенко, - давясь от смеха предложил Стырцев.
ГЛАВА 4

Вскоре вся троица помирилась. Стырцев вспомнил размер клюшки Дмитрия Козина и заерзал по креслу, а Таракан содрогнулся при упоминании слов «Лесохимик» и «Енисей». Свинер, напомнивший коллегам об этих происшествиях, был явно доволен.

- И все-таки я рад, - заявил он, - что братского «Металлурга» больше нет. Жадные они.

- Ненавижу таких, - стукнул кулаком по столу Стырцев, - все эти «Локомотивы», «Саяны», «Лесохимики».

- «Строители», - съязвил Таракан.

Тут к хозяину подбежала Фекла и что-то прошептала на ухо. Таракан кивнул и прошептал: «Пусть заходит!». Предлагая гостям по дорогущей гаванской сигаре, он сказал, что скоро сюда придет «кое-кто».

«Кое-кем» оказался гость из Ульяновска – некто Разрушкин. Президент клуба «Свияга».

- У тебя ж вроде команда раньше по-другому называлась, - произнес Таракан, смачно вгрызаясь в персик.

- Обмельчали, - Разрушкин пожал плечами, что делало его похожим на провинившегося школьника.

- А чего пришел?, - Стырцев в очередной раз рыгнул, на сей раз после того, как закусил «Хеннеси» корнишоном с баклажанами.

- Я это, - глаза Разрушкина загорелись, - мы в шестерку хотим!

- Порядок знаешь, - Таракан подошел к книжной полке, взял с нее книгу «Тараканище», и раскрыв ее, подошел к новому гостю. Тот, порывшись в чемоданчике без одного замка, достал какие-то бумаги и вложил в книгу.

- «Гарантийное письмо», - прочитал Таракан и передал бумагу Свинеру и Стырцеву, - Это что, а! Ты чего это сюда привез? Это с этим ты в шестерку хочешь?, - Таракан закрыл книгу и с силой двинул ей по голове гостя, - пшел вон, предводитель алкашей!

- У нас – бедственное положение, - улыбнулся Разрушкин, - помогите уж по доброй памяти.

- Ты есть хочешь?, - вдруг спросил Таракан, - тогда иди сюда!

Разрушкин было приблизился к столу, но оказалось, хозяин обращался вовсе не к нему, а к ужасной собаке – помеси таксы, колли и бультерьера – эдакому длинному волосатому чудовищу на коротких ногах с торчащими зубами.

- Зоркий! Мой мальчик, - Таракан потрепал собаку по голове, - поешь окорочка. На вот индеечки еще, карбонатику, колбасочки…Вот молодец. Иди отсюда, скотина, а то убью, - и, обращаясь уже к Свинеру и Стырцеву, предложил выпить еще.

ГЛАВА 5

Таракан и Стырцев катали по столу апельсин, а Свинер все это комментировал: «Лысак. Пас на Другова. Удар по воротам – Гейзель на месте!». Когда апельсин в очередной раз упал на пол, Таракан повернулся к двери:

Аа, ты все еще здесь! - обратился он к Разрушкину.
Ну, это...
А хотите я вам фокус покажу, - обратился Таракан к Свинеру и Стырцеву.
Чего за фокус?, - спросили те в один голос.

Таракан пристально посмотрел на Разрушкина и гаркнул: «Кулаев! Проурзин! Балыкин!». Ульяновского гостя отбросило к стене. С борьшим трудом он встал на четвереньки и тут последовал еще один удар: «Мастрюков!», - гаркнул Таракан и добавил. «Старший!». Вытершись 20-долларовой купюрой хмыкнул: «И младший тоже!». Разрушкин лежал на полу, держась за бок и крича от нестерпимой боли, а Свинер и Стырцев громко хохотали.

Это еще не все, - вскричал Таракан, - смотрите что будет дальше.

Обернувшись в сторону Разрушкина, хозяин дома тихо произнес: «Афанасенко. Николай Иванович. Он же заслуженный бомбардир, великий игрок. Зачем же ты так с ним?». Разрушкин корчился, лежа на спине, словно какая-то неведомая сила вцепилась ему мощной рукой в горло. Его лицо покраснело, он тяжело дышал.

Нда...Это что-то, - ухмыльнулся Свинер.
Кросавчег. Иди в Бабруйск, учить албанскей, сцуко!, - прокричал Стырцев, и поймав на себе удивленные взгляды Свинера и Таракана, начал оправдываться, - ну, это я пацану своему компьютер купил недавно. Вот начитался.
У тя ж вроде девка, - недоуменно спросил Таракан.
Это от жены, - уточнил Стырцев, - а в Кирове у меня пацан растет. Я там присмотрел одну девчину пока на матчи ездил. Молоко с кровью!
Ладно, ты, сперматозар, смотри дальше, - Таракан указал в сторону Разрушкина, который пытался встать с колен, - сейчас самое главное будет.

Таракан набрал побольше воздуха в легкие и выпалил словно из пулемета: «Батов! Батов! Батов!». Разрушкина начало рвать. Ухмыляющийся Таракан взглянул в сторону своих гостей и увидел, что те тоже изрыгают наружу содержимое своих желудков. В этой массе угадывались карбонад и балык, фаршированная щука и ананасы.

Вы чего? - спросил недоуменный Таракан.
Он же это – денег не давал, сцуко, - промолвил Стырцев, сплевывая грязную слюну прямо на полосатый костюм.

Таракан почувствовал, что и ему сделалось нехорошо. Рванув к «Оке-кабриолету», чтобы доехать до туалета, который находился в другом крыле дома он вскрикнул: «Я скоро!».

Вернувшись через несколько минут он увидел, что все пришли в себя. Разрушкин и Стырцев плакали, уткнувшись в плечо друг друга. Одновременно они пытались вытереть все грязные губы об одежду друг друга.

Таракан покачал головой и налил коньяк из той самой бутылки в форме свистка в четыре бокала. Один он подал Разрушкину, снисходительно потрепав его по щеке.
Давайте выпьем за Родину, - предложил Таракан, - не чокаясь.
Как? А что «Родина» тоже того? Как «Металлург»? - Стырцев сделал удивленное лицо.

Таракан вздохнул: «Не чокаясь, потому что такие как мы родине не нужны!»

ЖИРНАЯ ТОЧКА